Публикации

☀На общей утренней конференции сегодня директор Онкоцентра Иван Стилиди от имени всего коллектива и от себя лично поздравил врачей-детских онкологов и всех сотрудников НИИ детской онкологии и гематологии с Днем защиты детей и достижением выдающихся результатов в работе.

Но главным сюрпризом для врачей Каширки стало выступление Миши Боровеева. Одиннадцатилетний Миша, наше солнышко, внесен в Реестр талантов России, только в этом году получил три Гран-При на Всероссийских и Международных конкурсах для юных музыкантов!

Лечение в НИИ детской онкологии и гематологии он закончил в начале 2020 года. В далеком уже 2017-м Миша попал к нам с ретинобластомой. Рак глаза, диагностированный у мальчика, относился к группе, сложной для органсохранного лечения. Тем не менее, врачи смогли спасти ему и жизнь, и глаз, и зрение.

Миша прошел 4 курса селективной интраартериальной химиотерапии, затем 10 курсов интравитриальной химиотерапии. А когда через год и три месяца врачи нашли новый «очаг» в глазу, – транспупиллярную термотерапию. Сейчас Миша в устойчивой ремиссии. И у нас есть возможность наслаждаться его творчеством!

А у всех детей страны – получать самое современное органсохранное лечение при ретинобластоме в России.

«Систематизированный подход к лечению детей с интраокулярной ретинобластомой позволил нам сократить применение дистанционной лучевой терапии с 30% до 3,9%, а число энуклеаций глаза (удаление – прим.ред) с 40% до 15%, при этом общая 5-летняя выживаемость увеличилась с 92% до 98%, по сравнению с результатами лечения до 2011 года, – комментирует ведущий научный сотрудник НИИ ДОиГ, д.м.н., онкоофтальмолог Татьяна Ушакова. – Наша технология внедрена в практику трёх федеральных учреждений онкологического и офтальмологического профиля, что обусловлено высокой технологичностью лечения и орфанностью заболевания (не более 150 новых случаев в год)».

💥«ИЗ НЕБОЛЬШОЙ ШИШКИ НА МНЕ ВЫРОС МЕШОК КРОВИ»

✏️Анарбеку из Киргизии 24 года, «анар» переводится с киргизского — «гранат». Таким именем нашего сегодняшнего героя назвали не просто так. Родился Анарбек с небольшим красным пятном на груди, похожим на  гранатовое зернышко — близкие посчитали, что это «божий знак» и если они назовут сына Анарбеком, то пятно уйдет. Но годы шли, а «зернышко» с груди Анарбека не уходило, а только росло и с каждым годом становилось все больше и больше.
 
💭«Никто даже и не думал, что это пятно может вылиться во что-то опасное для здоровья, — рассказывает наш герой, — Даже когда эта, как я знаю сейчас, опухоль выросла до огромных размеров, она вообще не болела. В детстве и подростковом возрасте все советовали ее не трогать, и когда-нибудь все пройдет само по себе. За последние несколько лет из небольшой шишки на мне вырос мешок крови, весом 4 кг! В последнее время я не мог носить открытую одежду, футболки, мне было неловко из-за своего вида. Я уже не мог бегать, потому что «мешок крови» просто не позволял мне этого делать».
 
📌В январе 2023 года Анарбек все же решил пойти к врачу. Но куда бы он ни приходил со своей проблемой, никто не решался взяться за лечение такого крупного образования, которое полностью состояло из сосудов — аргументируя отказ слишком высокой вероятностью разрыва с кровотечением, и отсутствием данных исключающих злокачественную природу опухоли. Так Анарбек попал на 8 этаж Онкоцентра Блохина к доктору Роми Бадырову.
 
👨‍⚕️«Пациент поступил к нам с гемангиомой мягких тканей грудной стенки справа — это доброкачественное новообразование, однако является локально-агрессивной формой с высоким риском рецидива — комментирует к.м.н. Роми Бадыров, врач-онколог отделения онкоортопедии Блохина, — оно  целиком состояло из сосудистого компонента различного деаметра. Совместно с коллегами из отдела общей онкологии было принято решение о проведении хирургического  лечения — удаление опухоли с перевязкой магистральных опухолевых сосудов с этапом резекции ключицы. Суть операции заключалась в том, чтобы добраться до подключичной артерии, от которой отходит множество крупных сосудов, которые кровоснабжают опухоль, перевязать их и удалить опухоль единым блоком с пораженными мягкими тканями».
 
📌Несмотря на обширную и непростую операцию, Анарбеку страшно не было. Перед операцией он узнал об истории одного из пациентов, недавно оперированных в Онкоцентре — Михаиле Молькове, которому не так давно врачи НМИЦ Блохина удалили опухоль весом 24 кг. Как сказал Анарбек, если уж врачи смогли успешно провести такую операцию, то в его случае волноваться точно не стоит, нужно просто довериться врачам.  
 
👨‍⚕️«Такую доброкачественную опухоль как гемангиома можно просто наблюдать динамически, но только если вы не замечаете активного роста, — объясняет Роми Надырович. — Но если в процессе такого наблюдения выясняется, что опухоль начала резко увеличиваться в размерах, то нужно подходить к решению этой проблемы либо хирургически, либо эндоваскулярно эмболизировать сосуды — блокировать их, чтобы остановить питание опухоли кровью. В случае Анарбека малоинвазивный метод не представлялся возможным — гемангиома слишком большая — 35 см в диаметре и 4 кг весом, питающие ее сосуды больших диаметров с интенсивным кровотоком, поэтому мы прибегли к хирургии. Еще важно помнить, гемангиома — хоть и доброкачественная опухоль, она является локально агрессивной формой, а еще, учитывая ее выраженный сосудистый компонент и размеры, любая незначительная травма может привести к массивной кровопотере. Именно поэтому любая гемангиома требует динамического наблюдения, про ее существование нельзя просто забыть».
 
📌В процессе долгой и кропотливой работы, поэтапно хирурги сделали окаймляющий опухоль разрез кожи, которую также кровоснабжала опухоль. Главным принципом для хирургов было удалить новообразование вместе с пораженными мягкими тканями и питающими магистральными сосудами. Далее онкологи произвели доступ к подключичной артерии после резекции самой ключицы в средней ее части и визуализировали несколько крупных сосудов, которые необходимо было перевязать и пересечь, что позволило снизить риски массивного кровотечения интраоперационно. Далее продлили разрез по передней грудной стенке, до уровня 6 ребра справа и дополнительный разрез до нижней трети правого плеча. Опухоль инфильтрировала большую грудную мышцу, которую также резецировали у основания крепления к грудине и включили в удаляемый препарат. В итоге, врачам удалось удалить образование единым блоком. Реконструкцию образованного дефекта после удаления выполнили местными тканями, а остеосинтез ключицы провели при помощи специальной накостной пластины, которая фиксировалась к ключице винтами.
 
📌Сейчас Анарбек полностью восстановился, но признается, что чувствует себя очень непривычно, ведь раньше он всегда носил на себе дополнительный груз в виде 4 килограммов «мешка с кровью» на груди, а сейчас чувствует себя абсолютно свободно. Вероятность рецидива гемангиомы у Анарбека — крайне низкая.

⚡РЕШИТЬСЯ НА ОПЕРАЦИЮ: В ОНКОЦЕНТРЕ СПАСЛИ 82-ЛЕТНЮЮ ПАЦИЕНТКУ С ТОТАЛЬНЫМ РАКОМ ЖЕЛУДКА

Мы говорим с Евгенией Евгеньевной в палате на 11 этаже, в отделении торакальной онкологии. Наша героиня — хрупкая, изящная и очень улыбчивая женщина. 12 дней назад ей провели сложную операцию по поводу тотального рака желудка, а уже сегодня она едет домой. Евгении Евгеньевне 82 года, она живет в поселке Голицыно. Всю жизнь она проработала инженером вычислительной техники, вышла на пенсию ровно в 60 — помогала больной маме, а затем главным увлечением Евгении стали домашнее хозяйство и огород, где они вместе с мужем выращивают всевозможные виды овощей.

«Евгения Евгеньевна поступила в НМИЦ Блохина с диагнозом «тотальный рак желудка» около месяца назад, — комментирует Омар Абу-Хайдар, к.м.н., cтарший научный сотрудник отделения торакальной онкологии. — У нее была полностью нарушена перистальтика — желудок был поражен со всех сторон и не растягивался, поэтому пища, которая попадала в него, просто вставала и чаще всего просто выходила обратно».

Рак желудка у Евгении Евгеньевны развивался долгое для этого диагноза время — около 2-х лет. В Онкоцентр женщина приехала уже с осложненным течением заболевания — она не могла есть, пить, ее постоянно рвало — организм был полностью истощен.

«У меня желудок больной с 40 лет — было несколько язв, — рассказывает наша героиня. — Честно признаюсь, после последней язвы, которая была лет 25 назад, я перестала проверяться — ничего не беспокоит и ладно! Тревожные звоночки начались около года назад, но боли в желудке не были сильными, так что я не сразу придала новым симптомам значение. Помню, буквально недавно отмечали юбилей мужа и я чувствовала себя абсолютно нормально — сама готовила еду на стол, сама отлично питалась, а потом… Случалось «пике». Боли вдруг стали просто невыносимыми, рвота была бесконечной, я стала стремительно терять вес. После гастроскопии по месту жительства мне сразу сказали — «у вас рак», а моя невестка сразу как узнала о диагнозе — записала меня к доктору Абу-Хайдару. В Онкоцентр я уже буквально приползла, чувствуя себя живым трупом».

Пациентам с тотальным раком желудка чаще всего показана химиотерапия. Но из-за ослабленного, истощенного организма и пожилого возраста проведение агрессивного лекарственного лечения Евгении Евгеньевна было противопоказано — она бы его просто не перенесла, поэтому женщину госпитализировали сразу в отделение торакальной онкологии. Накануне операции у нашей героини произошло массивное кровотечение с падением гемоглобина до 60, в операционную ее привезли уже в гипотонии. Хирургам необходимо было проводить не плановую операцию, а уже по жизненным показаниям. Если бы кровотечение открылось у Евгении Евгеньевны не в Онкоцентре, а дома, то, скорее всего, она бы его не пережила, насколько серьезная была ситуация.

«Операция, которую мы провели Евгении Евгеньевне, довольно стандартная, — продолжает Омар Бассамович, — но, тем не менее, ситуация осложнялась сопутствующей патологией и истощенным организмом. Главная задача в таких случаях — решиться на операцию. Пациент в возрасте может перенести любой объем операции, но зачастую не может выдержать минимальное количество осложнений. Именно поэтому так важно провести оперативное вмешательство максимально осторожно и быстро. Если бы из-за каких-то хирургических ошибок у нашей пациентки случилось бы осложнение, она бы скорее всего его не перенесла. У человека 50-60 лет еще есть резервы в организме, у него есть силы, но когда пациенту 82 года, регенераторная способность тканей ослаблена, плюс истощение организма — все это риски, но мы делаем все, для того, чтобы помочь пациенту и обеспечить ему достойное качество жизни».

Сегодня каждый пожилой пациент в Онкоцентре проходит тщательное обследование не только по поводу онкологического заболевания. Уже на этапе диагностики опухоли команда кардиологов, пульмонологов, анестезиологов и врачей любых других специальностей начинает работать с человеком преклонного возраста. После 65-ти, а особенно после 80 лет, хронические заболевания есть у всех. Врачи НМИЦ Блохина делают все, чтобы не только взять под контроль онкологический процесс, но и не допустить декомпенсации других жизнеугрожающих заболеваний. В Онкоцентре лечат человека, а не болезни, которыми он страдает.

«План по приезду домой — выспаться, а то здесь не получается, — делится Евгения Евгеньевна. — А еще хочу уже полноценно поесть своей стряпни — здесь по показаниям пока ем только каши и бульоны, но дома буду пробовать котлеты! Кстати, хочу вам сказать, у меня такая операция сложная была, а болей вообще нет и не было! Соседка по палате даже сказала, что после того, как я приехала после операции из реанимации, я выглядела намного лучше, чем до нее — румяная, жизнерадостная. Спасибо моим докторам, в частности — Омару Бассамовичу. Он мой спаситель».

14 июня 2023 года Борису Евгеньевичу Петерсону исполнилось бы 100 лет!
Десятки именитых онкологов считают его своим учителем и наставником. Тысячи людей с благодарностью вспоминают его как врача и хирурга.

Борис Евгеньевич родился 14 июня 1923 года в Нижнем Новгороде. В 1941 году, еще до окончания школы, он экстерном сдал выпускные экзамены и был принят в медицинский институт. В 1947 году поступил на работу в Институт восстановительной хирургии, травматологии и ортопедии. В те годы Борис Евгеньевич увлеченно занимался наукой, изучая возможности роста хрящевой ткани для ее дальнейшей пересадки с целью восстановления функции конечностей.

Одним из первых наставников Бориса Петерсона стал Николай Николаевич Блохин. В 1960 году Николай Блохин пригласил своего ученика в Институт экспериментальной и клинической онкологии (ныне НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина). В Онкоцентре Борис Петерсон создал хирургическую и реанимационную службы.
В 1961 году защитил докторскую диссертацию и стал заместителем Блохина по науке. В этот период Борис Евгеньевич создал отделение торакальной хирургии Онкоцентра, которое сегодня знаменито на всю Россию.

Член правления Всесоюзного и Московского обществ онкологов, эксперт Всемирной организации здравоохранения по клинической онкологии, член комитета при Всемирном противораковом союзе, с 1969 года – главный онколог Четвертого главного управления Минздрава СССР, Борис Евгеньевич всегда оставался блестящим хирургом и ученым. За 58 лет своей жизни Борис Петерсон опубликовал 250 научных работ, 25 монографий, руководств и научных обзоров, изданных отдельными книгами. Под его руководством защищено 38 кандидатских и 18 докторских диссертаций. В 1972 году он был удостоен академической премии имени Н.Н. Петрова за монографию «Рак проксимального отдела желудка». Новой философией, революционным прорывом прозвучала его монография «Малая онкологическая патология», поднимающая общемедицинские и социальные проблемы. В 1980 году в США переведена его монография «Рак легкого».

Еще одной удивительной гранью таланта Бориса Петерсона было его художественное творчество. Его картины – подлинный автопортрет души. Любимой темой его творчества была природа и натюрморты. В его пейзажах – печальные образы вымирающих деревень, поля, леса – образы русской глубинки. Куда бы ни отправлялся Борис Евгеньевич, он всегда брал с собой этюдник. Кистью он владел также виртуозно, как и скальпелем. У него не было специального художественного образования, однако это не помешало ему участвовать в четырех выставках, в том числе в таких престижным местах, как Манеж. Его картины не оставляют зрителей равнодушными. Они самобытны, отличаются теплотой, душевностью, «русскостью». Они создают настроение, заставляют сопереживать, радоваться и страдать. В его работах прекрасное чувство композиции, цвета, воздуха, тонкость живописных отношений, гармония и красота. Когда смотришь его пейзажи, понимаешь, что он по-прежнему с нами, продолжает общаться, обмениваться мыслями, радовать нас.

💭МОНОЛОГ НАДЕЖДЫ
 
Меня зовут Надежда, мне 33 года, я родилась и живу в Москве. Я — директор по продажам в компании по электронной коммерции. И я точно знаю, что жизнь на болезни не заканчивается.
 
Когда мне было 12-13 лет, я носила босоножки на платформе и, думаю, как и многие девочки моего возраста, плохо на них ходила и часто подворачивала ноги. Со временем одна нога начала подозрительно болеть, как мне тогда казалось, из-за каблуков. Мы с мамой обошли множество поликлиник, и везде мне ставили разные диагнозы, но говорили, что ничего серьезного или требующего лечения, у меня нет. Со временем я привыкла к тому, что если я долго хожу, то у меня болит пятка. Это продолжалось почти 12 лет.
 
В 24 года, я начала активно заниматься в спортзале — хромота все еще оставалась при мне. И когда нагрузки возросли, боль в пятке острее я стала чувствовать. Однажды ночью я проснулась от дико простреливающей боли — аж подскочила! Тогда поняла, что так больше не может продолжаться — многолетнюю проблему надо решать.
 
Мой путь начался с обхода частных медицинских центров — там никто не мог понять, что со мной происходит. Спустя четыре месяца меня все-таки направили на МРТ, а когда я с него вышла, врачи сказали, что нужно срочно идти к онкологу. Сначала я поехала в одну крупную государственную клинику, где мне сделала трепанобиопсию — результат ничего не показал, но опухоль мне удалили. После операции я со спокойной душой ездила за рулем, ходила на работу. В один день по пути в офис заехала результатами гистологического исследования удаленной опухоли. И увидела свой диагноз. Синовиальная саркома левого голеностопного сустава.
 
Мой путь в Онкоцентре Блохина начался с лучевой терапии — меня лечила доктор Оксана Трофимова — невероятной теплоты и доброты человек. Еще оказалось, что мой одноклассник – Валерий Иванов работает в Блохина радиотерапевтом! Во время лечения, он постоянно меня навещал и поддерживал. Выйдя в ремиссию, я постоянно проходила обследования и спустя ровно два года у меня обнаружили рецидив. Тогда я столкнулась со всеми стадиями принятия: гневом, отрицанием…  Как только мне сказали, что у меня будет химиотерапия, я сразу представила эти киношные клише, как  кто-то лежит обессиленный, никому не нужный, на кровати, без волос, в моей голове была только одна мысль — «да вы что с ума сошли, какая химия»…
 
Меня отправили в отделение общей онкологии, где я познакомилась с доктором Андреем Андреевичем Коневым. Даже спустя несколько лет постоянно его вспоминаю, ведь этот человек имеет прямое отношение к моему второму Дню рождения! Перед тем, как начать лечение, мне было больно и страшно, но Андрей Андреевич без устали отвечал на все мои вопросы, успокаивал, просто разговаривал со мной. До сих пор удивляюсь, сколько в людях может быть человечности и силы. Невероятно важно, я считаю, во время лечения полностью доверять врачу, верить в своего доктора, быть с ним одной командой, не сомневаться, что лечение поможет. В Онкоцентре я встретила огромное количество невероятно умных и душевных специалистов — врачей, медсестер, санитарок… Не было ни одного равнодушного совершают подвиги, жертвуют своим здоровьем во имя здоровья своих пациентов.
 
Когда мне было особенно тяжело во время множества курсов высокодозной «химии», я закрывала глаза и визуализировала в голове жизнь, которая будет у меня, когда лечение закончится. И когда позже я занималась с психологом, она сказала, что я нашла классный инструмент для того, чтобы обезопасить свою психику и пройти сложный путь лечения. Еще я читала научные статьи, написанные нашими докторами, смотрела просветительские видео — старалась получить максимально полную информацию, которая объясняет, какое есть лечение, как оно работает — это очень помогает прийти в себя.
 
У меня было 8 курсов высокодозной терапии, и после первой «химии» я поехала на маникюр, потом сделала ресницы и брови, не переставала работать, и спустя месяц после окончания лечения получила повышение! Что касается отсутствия волос — это совершенно не проблема, а скорее плюс, ведь не надо тратить силы, которых и так немного, на мытье головы и, к тому же, сейчас продаются прекрасные парики. Во время лечения, никто не подозревал, что я в парике — ко мне подходили знакомиться мужчины, и их ничего не смущало. Да и вообще никого не смущало.
 
У меня было несколько операций, в том числе — реконструктивная пластика. Шрам в итоге остался довольно большим. А я так любила свои длинные, стройные ноги… Когда я увидела свою ногу после операции — у меня была настоящая истерика. Но потом я приняла и это, ведь я вообще могла остаться без ноги. Сейчас я совершенно не стесняюсь шрама — ношу короткие юбки, платья. Никакие шрамы никого не пугают! А для меня это символ мужества и память о том, что нужно ценить то, что у меня есть.
 
До болезни я не жила на полную катушку. Годы после лечения — это новая жизнь во всех смыслах. И не потому что мне просто повезло, а потому что я решила жить по-другому. В первую очередь — перестала откладывать свои желания на потом. У кого-то ведь нет шанса даже просто жить, поэтому я использовала произошедшее как возможность все переосмыслить. Сразу после лечения исполнила свою давнюю мечту — отпраздновала День рождения в Италии. А ведь раньше я бы придумала кучу отговорок, почему я не могу этого сделать. Еще я стала больше ценить своих близких, семью — при каждой возможности собираю всех вместе дома.
Кстати, о семье. Знаю, что от многих из-за болезни уходят мужья или жены. От меня мой молодой человек ушел сразу после окончания курса лечения — у него уже были другие отношения. Тогда это стало для меня настоящей трагедий. Но уже через 2 месяца, когда я еще носила парик, меня полюбили. В первый день знакомства я сказала своему будущему жениху о своем заболевании. Но это его не испугало.
 
Даже если есть хоть 1 шанс из 100 победить болезнь, надо бороться. Столько людей хотели жить, но не смогли — поэтому права сдаться у вас просто нет. Бывают моменты, когда физически и морально тяжело. Но нужно находить желание дать себе возможность ощутить, что ты живешь.