Публикации

⚡БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ

Героиня нашей сегодняшней истории провела в реанимации Онкоцентра несколько месяцев, а три волны пневмонии, инфаркт и бронхит – неполный список того, что она перенесла за это время. Наша история не о чуде, а о силе врачей, которые объединились, чтобы спасти человека, и о воле пациентки, которая смогла победить.

Татьяне Васильевне из Москвы 66 лет, всю свою жизнь она работала, даже на пенсии по факту ни дня не была – сначала трудилась инженером на оборонном предприятии, после развала СССР устроилась работать риелтором в агентстве, где провела 20 лет, а потом стала председателем жилищного кооператива. Татьяна Васильевна всегда вела активный образ жизни, у нее всегда масса дел – работа, дети, внуки, дом – на месте наша героиня не сидела никогда. Последние несколько месяцев стали для нее настоящим испытанием – Татьяна Васильевна провела их в реанимации.

💭«Татьяна Васильевна поступила к нам на лечение в ноябре 2022 года в тяжелом состоянии, – комментирует Анастасия Семенова, к.м.н., старший научный сотрудник отделения онкогематологии Блохина, – этап диагностики по месту жительства занял довольно много времени. К нам пациентка поступила с III стадией и выраженным болевым синдромом, который требовал постоянной терапии анальгетиками, плюс ситуация осложнялась множественными компрессионными переломами позвоночника и ребер – все это проделки множественной миеломы, которые ухудшает качество жизни наших пациентов. К тому же, у Татьяны Васильевны было множественное поражение костей, и она находилась в вынужденном положении – лежа или сидя, ходить уже не могла».

Еще в конце 2020 года у Татьяны Васильевны заболела спина, начались простреливающие боли, которые врачи по месту жительства называли «невралгией». Лечили всем, чем было положено. Татьяне Васильевне стало немного полегче, ведь выписывали довольно сильные обезболивающие, но спина со временем начала сгибаться, а грудная клетка деформироваться. Еще не диагностированная миелома начала разрушать позвоночник. Неверный диагноз сыграл злую шутку. Тогда Татьяна Васильевна решила взять все в свои руки – записалась на прием в Онкоцентр. На прием к Анастасии Александровне Семеновой пришла уже с палочкой, ходить было очень тяжело. И уже в НМИЦ Блохина Татьяне Васильевне поставили диагноз – «миеломная болезнь».

💭«Сама по себе миелома не сложна в диагностике, но, к сожалению, чаще всего ее диагностируют поздно, когда болезнь начинает поражать кости и давать последствия, например, на почки, – объясняет доктор Семенова. – Обычно все начинается с банальных болей в спине, которые маскируются под остеохондроз, грыжи и так далее. Но когда по месту жительства делают МРТ, картина становится вполне очевидной и пациентов уже маршрутизируют к онкологам. К тому же, подозрения на миелому могут вызывать и некоторые показатели крови. Например, высокий уровень общего белка в сыворотке крови, электролитные нарушения, повышенный креатинин и анемия».

Нашей героине начали проводить стандартное лечение, а так как на трансплантацию Татьяна Васильевна не рассматривалась в силу возраста, ей начали проводить трехкомпонентное лечение – один препарат вводили подкожно и два давали в виде таблеток. Все шло по плану, болевой синдром постепенно уходил, как и костные осложнения. Болезнь активно отвечала на лечение, и уже скоро врачи увидели стойкий клинический эффект – произошла регрессия болевого синдрома, показатели крови улучшились и общее состояние Татьяны Васильевны заметно поправилось. Появилась надежда. Но в конце ноября нашей героине резко стало хуже – вмешалось инфекционное осложнение. У больных миеломной болезнью, как и при многих других заболеваниях крови, снижен иммунитет. Этот факт, помноженный на неблагоприятную эпидемиологическую обстановку в целом, сыграли решающую роль в развитии тяжелого инфекционного осложнения – у Татьяны Васильевны развилась пневмония. По причине тяжелой дыхательной недостаточности она была переведена в отделение интенсивной терапии Онкоцентра.

💭«Меня госпитализировали, началось плановое лечение, – рассказывает Татьяна Васильевна, — вроде бы все было в порядке, но потом начались недомогания и меня перевели в реанимацию. Дальше я ничего не помню, на меня обрушилось что-то лавинообразное. Когда лежала, я была в не совсем адекватном состоянии. Я вообще не воспринимала реальность — это был бесконечный сон. Сознание, возможно, просто щадило меня, как это бывает, чтобы не разрушать психику».

💭«Пневмония включает в себя большую группу инфекционных заболеваний легких, различающихся между собой локализацией поражения, тяжестью течения и, конечно же, непосредственными виновниками событий – микроорганизмами, поражающими ткань легких, – говорит Григорий Юнаев, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии НМИЦ Блохина. – Это весьма распространенная патология, так что основные принципы ее лечения выносятся многими врачами еще со студенческой скамьи. У пациентов с измененным иммунитетом именно пневмония является одним из самых частых инфекционных осложнений. В частности у пациентов с множественной миеломой процент развития именно такого инфекционного осложнения может достигать 25-30%. Более чем в половине случаев такая пневмония протекает тяжело. И, помимо грубого иммунодефицита, у пациентов с миеломой есть на то и другие причины: интенсивная боль при дыхании из-за поражения костей грудной клетки, уплотнение бронхов и легочной ткани, хронические нарушения в работе почек с замедленным выведением азотистых шлаков. В тяжелых случаях развивается недостаточность дыхания. В таком случае сценарий развивается для пациента крайне неблагоприятно – очень высока вероятность летального исхода. Именно в таком состоянии в наше отделение поступила Татьяна Васильевна».

Татьяна Васильевна просто не могла сделать вдох – так ей было больно из-за метастазов в костях. Первые симптомы опасной инфекции начались в отделении гематологии 30 ноября, а уже 1 декабря с признаками дыхательной недостаточности нашу пациентку перевели в отделение реанимации. Врачи начали антибиотикотерапию и неинвазивную (масочную) вентиляцию легких. Однако уже на следующий день инфекционный процесс спрогрессировал – развился инфекционный шок, повреждение почек, а дыхательная недостаточность требовала перевода на искусственную вентиляцию легких через интубацию трахеи. Пациентку ввели в медикаментозный сон.

💭«Внучка посылала мне письма в реанимацию, но я не знала о них, – делится Татьяна Васильевна. – Чувства времени не было. Я по жизни все вопросы решаю сама – я руководитель большого коллектива – моя работа никогда не предполагала мягкотелости… Говорят, я даже в реанимации показывала непростой характер… Конечно, я всегда говорила, что готова быть слабее, но найдите того, кто сможет правильно мной руководить! Мой муж умер много лет назад, ему было всего 50 лет. Он был моей поддержкой и опорой. В 90-ые, когда нам нечего было есть, а макароны на ужин были счастьем, он все взял на себя. Я заметила, что очень многие мужчины, ровесники моего мужа, рано ушли из жизни – наверное, несли на себе слишком большое бремя, такие были годы. Последние годы выдохнуть, может, и хотелось, но жажда деятельности победила – я верю, что надеяться надо на себя и на свои силы».

💭«Дыхательная недостаточность – нарушение, в частности, насыщения крови кислородом. Причина такой недостаточности кроется в поражении ткани легких, затем из-за кислородного голодания (гипоксии) нарушаются нормальные метаболические процессы во всех тканях, – объясняет Григорий Юнаев. Гипоксия определила появление ряда последующих грозных осложнений: почечной недостаточности, требующей подключением аппарата искусственной почки; развитие в начале нашего трудного пути инфаркта миокарда, с которым справились довольно быстро и без дополнительных проблем.

Основным лечебным воздействием при тяжелом повреждении легких является искусственное повышение и контроль давления в дыхательных путях с предупреждением схлопывания альвеол при выдохе. Такое давление в ряде случаев возможно обеспечить масочной вентиляцией – и подобных пациентов мы стараемся вести именно так. Однако в случае Татьяны Васильевны стремительное прогрессирование пневмонии заставило нас уже на второй день прибегнуть к интубации трахеи и инвазивной искусственной вентиляции легких. Естественно, с введением в медикаментозный сон и постоянным обезболиванием. Только так мы могли полностью контролировать и оптимальное давление в дыхательных путях, и в целом всю механику дыхания. ИВЛ – небезобидная процедура со своими рисками развития дополнительных осложнений – к примеру, так называемой вентиляторассоциированной пневмонии, которая развивается в 20% случаев у пациентов через двое-трое суток после перевода на ИВЛ. У пациентов с миеломной болезнью, то есть с иммунодефицитом и измененным вследствие поражения костей грудной клетки объемом дыхания, – эти риски многократно возрастают. Мы прошли через три волны инфекционных осложнений, и уже ко второй волне мы имели дело с совершенно другой инфекционной флорой, чем на момент поступления в клинику».

Из-за длительного пребывания на аппарате ИВЛ 15 декабря развился второй вираж инфекции. Одни возбудители пневмонии сменились другими, Татьяну Васильевну дважды переводили на принудительную вентиляцию легких. Для того, чтобы снизить агрессивность длительной ИВЛ, врачи сформировали Татьяне Васильевне трахеостому – отверстие в трахее, через которое с помощью специальной короткой трахеостомической трубки так же проводится вентиляция легких и, в отличие от интубационной трубки, она не причиняет пациенту дискомфорта при выходе из медикаментозного сна. Врачи меняли антибиотики, использовали разные схемы терапии – в итоге с угрожающим жизни состоянием удалось справиться.

💭«Онкологический пациент требует особого подхода, — говорит Григорий Сергеевич. – В центре Блохина мы, реаниматологи, занимаемся такими пациентами в тандеме с онкологами. Нам очень важно понимать логику и подход лечащих врачей. В городских клиниках подход один, здесь же – совершенно другой. Конечно, это связано с меньшей концентрацией там онкологических пациентов. Другая причина – попав в Онкоцентр по поводу злокачественного новообразования, онкологи предлагают пациенту максимально возможный спектр решений. И когда лечение опухоли сопряжено с высокими рисками фатальных осложнений, контроль и коррекцию жизненноважных функций организма берет на себя наша служба интенсивной терапии. Цель у нас с онкологами общая – обеспечить оптимальное лечение опухоли и достичь максимального эффекта терапии».

На победе над двумя волнами пневмонии, инфарктом и почечной недостаточностью история Татьяны Васильевны не закончилась. Третья волна пневмонии и бронхита настигнет ее снова, спустя месяц пребывания в отделении реанимации. В сумме Татьяна Васильевна провела там 2 месяца.

💭«Реаниматология – наука, изучающая недостаточное функционирование и способы протезирования жизненноважных систем организма: сердечно-сосудистой, дыхательной, выделительной и других, – рассказывает Григорий Сергеевич. – Как и в любой другой области медицинского знания, в онкологии есть свои неотложные и критические состояния, и в таких ситуациях мы всегда приходим на помощь пациентам. Сколько осложнений Татьяна Васильевна пережила – ей все нипочем! Это была настоящая борьба за выживание, и она смогла выбраться и победить. Что не менее важно, она все-таки получила противоопухолевую терапию и продолжит ее получать в дальнейшем».

💭«Моя задача сейчас – наконец реабилитироваться. Мне было сложно встать, ведь я 3,5 месяца лежала – сейчас я передвигаюсь сама и собираюсь продолжить лечение у Анастасии Александровны. У меня перестали болеть ребра и спина – за мной очень хорошо ухаживали, питание. Субъективно – мне намного лучше, объективно – пока ждем анализов».

💭«За время первого этапа лечения Татьяны Васильевны мы смогли заболевание под контроль и улучшить общее состояние, — продолжает Анастасия Александровна. – И даже при такой распространенности опухолевого процесса и количества осложнений нам добиться противоопухолевого эффекта. Болезнь дала нам время и возможность поднять нашу пациентку на ноги, несмотря на такую распространенность опухолевого процесса. Сейчас показатели говорят о том, что болезнь контролируется, она отступила. Сейчас мы планируем продолжать терапию, конечно, с учетом всех сопутствующих сложностей. Поэтому сейчас Татьяна Васильевна будет продолжать принимать препараты трехкомпонентной схемы, но уже полностью в таблетированном варианте. И после трех курсов, мы проведем рестадирование и будет думать о том, что делать дальше».

После отделения реанимации в НМИЦ Блохина Татьяну Васильевну направили в ФКНЦ реаниматологии и реабилитологии для реабилитации по специальной программе, а сегодня, уже восстановившись, она продолжает лечиться в отделении гематологии Онкоцентра Блохина.

💭«Последние несколько месяцев у меня было стойкое ощущение нереальности происходящего – я не верила, что все это происходит со мной. Все воспринимала как инсценировку, а потом когда начала осознавать действительность, начала стараться выбраться из своего состояния. Думала – «прорвемся-прорвемся», лежа делала гимнастику, собиралась с силами. Говорят, у меня даже была остановка дыхания, инфаркт. Но скажу вам так – никаких туннелей со светом в конце я не видела. Мой сын общался с Григорием Сергеевичем – он и его врачи всё сделали, чтобы меня не потерять, когда уже ни у кого не было надежды, что я выживу. Сейчас очень хочется домой, погулять, в садике посидеть, мороженое съесть – сейчас я ценю эти простые вещи. Надеюсь, болезнь даст мне время. А так… Подарил Господь еще один день – радуюсь».

🚭БРОСИТЬ МОЖЕТ КАЖДЫЙ: В ОНКОЦЕНТРЕ ОТКРЫЛСЯ КАБИНЕТ ОТКАЗА ОТ КУРЕНИЯ НОВОГО ФОРМАТА

❗31 мая, во Всемирный день отказа от табака, в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина начинает работу специализированный кабинет отказа от курения, в основе работы которого лежит симбиоз фармако-, физио- и психотерапии. А главная задача врачей — сделать отмену курения физически и психически комфортной.

☝🏻Специалисты-психиатры Онкоцентра утверждают — настоящую зависимость, в частности, никотиновую, трудно победить лишь усилием воли. Никотиновая зависимость — медицинский диагноз, требующий грамотного лечения.

🎓В кабинете по отказу от курения НМИЦ Блохина будет применяться персонализированный подход, разработанный отечественными психиатрами Валерием Ксенофонтовичем Смирновым и Ольгой Ивановной Сперанской, основанный на комплексном исследовании курящего человека: его личностных, биологических и поведенческих характеристик, а также мотивации к отказу от курения или сохранению вредной привычки. Врачи будут обсуждать с пациентами особенности курительного поведения и стратегии отказа от него.

🧐Метод клинического анализа курящего человека позволяет врачу выделить те симптомы - «мишени», на которые можно последовательно воздействовать психофармакотерапией, занятиями с психотерапевтом, психологом, с применением релаксационных методик, дыхательной гимнастики. Наряду с этим, пациентам предложат метод нормобарической гипокситерапии – «горный воздух». Его применение помогает улучшить общее физическое состояние пациентов, нормализовать артериальное давление, показатели сатурации и уменьшить интенсивность патологического влечения к потреблению табака.

💭«Залог эффективности терапии никотиновой зависимости — изучение личности курящего человека, — комментирует д.м.н., психиатр Ольга Сперанская. — Наша задача провести анализ симптомов и клинических признаков, которые сформировали зависимость от никотина, и, воздействуя на них, привести пациента к отказу от курения».

☀На общей утренней конференции сегодня директор Онкоцентра Иван Стилиди от имени всего коллектива и от себя лично поздравил врачей-детских онкологов и всех сотрудников НИИ детской онкологии и гематологии с Днем защиты детей и достижением выдающихся результатов в работе.

Но главным сюрпризом для врачей Каширки стало выступление Миши Боровеева. Одиннадцатилетний Миша, наше солнышко, внесен в Реестр талантов России, только в этом году получил три Гран-При на Всероссийских и Международных конкурсах для юных музыкантов!

Лечение в НИИ детской онкологии и гематологии он закончил в начале 2020 года. В далеком уже 2017-м Миша попал к нам с ретинобластомой. Рак глаза, диагностированный у мальчика, относился к группе, сложной для органсохранного лечения. Тем не менее, врачи смогли спасти ему и жизнь, и глаз, и зрение.

Миша прошел 4 курса селективной интраартериальной химиотерапии, затем 10 курсов интравитриальной химиотерапии. А когда через год и три месяца врачи нашли новый «очаг» в глазу, – транспупиллярную термотерапию. Сейчас Миша в устойчивой ремиссии. И у нас есть возможность наслаждаться его творчеством!

А у всех детей страны – получать самое современное органсохранное лечение при ретинобластоме в России.

«Систематизированный подход к лечению детей с интраокулярной ретинобластомой позволил нам сократить применение дистанционной лучевой терапии с 30% до 3,9%, а число энуклеаций глаза (удаление – прим.ред) с 40% до 15%, при этом общая 5-летняя выживаемость увеличилась с 92% до 98%, по сравнению с результатами лечения до 2011 года, – комментирует ведущий научный сотрудник НИИ ДОиГ, д.м.н., онкоофтальмолог Татьяна Ушакова. – Наша технология внедрена в практику трёх федеральных учреждений онкологического и офтальмологического профиля, что обусловлено высокой технологичностью лечения и орфанностью заболевания (не более 150 новых случаев в год)».

💥«ИЗ НЕБОЛЬШОЙ ШИШКИ НА МНЕ ВЫРОС МЕШОК КРОВИ»

✏️Анарбеку из Киргизии 24 года, «анар» переводится с киргизского — «гранат». Таким именем нашего сегодняшнего героя назвали не просто так. Родился Анарбек с небольшим красным пятном на груди, похожим на  гранатовое зернышко — близкие посчитали, что это «божий знак» и если они назовут сына Анарбеком, то пятно уйдет. Но годы шли, а «зернышко» с груди Анарбека не уходило, а только росло и с каждым годом становилось все больше и больше.
 
💭«Никто даже и не думал, что это пятно может вылиться во что-то опасное для здоровья, — рассказывает наш герой, — Даже когда эта, как я знаю сейчас, опухоль выросла до огромных размеров, она вообще не болела. В детстве и подростковом возрасте все советовали ее не трогать, и когда-нибудь все пройдет само по себе. За последние несколько лет из небольшой шишки на мне вырос мешок крови, весом 4 кг! В последнее время я не мог носить открытую одежду, футболки, мне было неловко из-за своего вида. Я уже не мог бегать, потому что «мешок крови» просто не позволял мне этого делать».
 
📌В январе 2023 года Анарбек все же решил пойти к врачу. Но куда бы он ни приходил со своей проблемой, никто не решался взяться за лечение такого крупного образования, которое полностью состояло из сосудов — аргументируя отказ слишком высокой вероятностью разрыва с кровотечением, и отсутствием данных исключающих злокачественную природу опухоли. Так Анарбек попал на 8 этаж Онкоцентра Блохина к доктору Роми Бадырову.
 
👨‍⚕️«Пациент поступил к нам с гемангиомой мягких тканей грудной стенки справа — это доброкачественное новообразование, однако является локально-агрессивной формой с высоким риском рецидива — комментирует к.м.н. Роми Бадыров, врач-онколог отделения онкоортопедии Блохина, — оно  целиком состояло из сосудистого компонента различного деаметра. Совместно с коллегами из отдела общей онкологии было принято решение о проведении хирургического  лечения — удаление опухоли с перевязкой магистральных опухолевых сосудов с этапом резекции ключицы. Суть операции заключалась в том, чтобы добраться до подключичной артерии, от которой отходит множество крупных сосудов, которые кровоснабжают опухоль, перевязать их и удалить опухоль единым блоком с пораженными мягкими тканями».
 
📌Несмотря на обширную и непростую операцию, Анарбеку страшно не было. Перед операцией он узнал об истории одного из пациентов, недавно оперированных в Онкоцентре — Михаиле Молькове, которому не так давно врачи НМИЦ Блохина удалили опухоль весом 24 кг. Как сказал Анарбек, если уж врачи смогли успешно провести такую операцию, то в его случае волноваться точно не стоит, нужно просто довериться врачам.  
 
👨‍⚕️«Такую доброкачественную опухоль как гемангиома можно просто наблюдать динамически, но только если вы не замечаете активного роста, — объясняет Роми Надырович. — Но если в процессе такого наблюдения выясняется, что опухоль начала резко увеличиваться в размерах, то нужно подходить к решению этой проблемы либо хирургически, либо эндоваскулярно эмболизировать сосуды — блокировать их, чтобы остановить питание опухоли кровью. В случае Анарбека малоинвазивный метод не представлялся возможным — гемангиома слишком большая — 35 см в диаметре и 4 кг весом, питающие ее сосуды больших диаметров с интенсивным кровотоком, поэтому мы прибегли к хирургии. Еще важно помнить, гемангиома — хоть и доброкачественная опухоль, она является локально агрессивной формой, а еще, учитывая ее выраженный сосудистый компонент и размеры, любая незначительная травма может привести к массивной кровопотере. Именно поэтому любая гемангиома требует динамического наблюдения, про ее существование нельзя просто забыть».
 
📌В процессе долгой и кропотливой работы, поэтапно хирурги сделали окаймляющий опухоль разрез кожи, которую также кровоснабжала опухоль. Главным принципом для хирургов было удалить новообразование вместе с пораженными мягкими тканями и питающими магистральными сосудами. Далее онкологи произвели доступ к подключичной артерии после резекции самой ключицы в средней ее части и визуализировали несколько крупных сосудов, которые необходимо было перевязать и пересечь, что позволило снизить риски массивного кровотечения интраоперационно. Далее продлили разрез по передней грудной стенке, до уровня 6 ребра справа и дополнительный разрез до нижней трети правого плеча. Опухоль инфильтрировала большую грудную мышцу, которую также резецировали у основания крепления к грудине и включили в удаляемый препарат. В итоге, врачам удалось удалить образование единым блоком. Реконструкцию образованного дефекта после удаления выполнили местными тканями, а остеосинтез ключицы провели при помощи специальной накостной пластины, которая фиксировалась к ключице винтами.
 
📌Сейчас Анарбек полностью восстановился, но признается, что чувствует себя очень непривычно, ведь раньше он всегда носил на себе дополнительный груз в виде 4 килограммов «мешка с кровью» на груди, а сейчас чувствует себя абсолютно свободно. Вероятность рецидива гемангиомы у Анарбека — крайне низкая.

⚡РЕШИТЬСЯ НА ОПЕРАЦИЮ: В ОНКОЦЕНТРЕ СПАСЛИ 82-ЛЕТНЮЮ ПАЦИЕНТКУ С ТОТАЛЬНЫМ РАКОМ ЖЕЛУДКА

Мы говорим с Евгенией Евгеньевной в палате на 11 этаже, в отделении торакальной онкологии. Наша героиня — хрупкая, изящная и очень улыбчивая женщина. 12 дней назад ей провели сложную операцию по поводу тотального рака желудка, а уже сегодня она едет домой. Евгении Евгеньевне 82 года, она живет в поселке Голицыно. Всю жизнь она проработала инженером вычислительной техники, вышла на пенсию ровно в 60 — помогала больной маме, а затем главным увлечением Евгении стали домашнее хозяйство и огород, где они вместе с мужем выращивают всевозможные виды овощей.

«Евгения Евгеньевна поступила в НМИЦ Блохина с диагнозом «тотальный рак желудка» около месяца назад, — комментирует Омар Абу-Хайдар, к.м.н., cтарший научный сотрудник отделения торакальной онкологии. — У нее была полностью нарушена перистальтика — желудок был поражен со всех сторон и не растягивался, поэтому пища, которая попадала в него, просто вставала и чаще всего просто выходила обратно».

Рак желудка у Евгении Евгеньевны развивался долгое для этого диагноза время — около 2-х лет. В Онкоцентр женщина приехала уже с осложненным течением заболевания — она не могла есть, пить, ее постоянно рвало — организм был полностью истощен.

«У меня желудок больной с 40 лет — было несколько язв, — рассказывает наша героиня. — Честно признаюсь, после последней язвы, которая была лет 25 назад, я перестала проверяться — ничего не беспокоит и ладно! Тревожные звоночки начались около года назад, но боли в желудке не были сильными, так что я не сразу придала новым симптомам значение. Помню, буквально недавно отмечали юбилей мужа и я чувствовала себя абсолютно нормально — сама готовила еду на стол, сама отлично питалась, а потом… Случалось «пике». Боли вдруг стали просто невыносимыми, рвота была бесконечной, я стала стремительно терять вес. После гастроскопии по месту жительства мне сразу сказали — «у вас рак», а моя невестка сразу как узнала о диагнозе — записала меня к доктору Абу-Хайдару. В Онкоцентр я уже буквально приползла, чувствуя себя живым трупом».

Пациентам с тотальным раком желудка чаще всего показана химиотерапия. Но из-за ослабленного, истощенного организма и пожилого возраста проведение агрессивного лекарственного лечения Евгении Евгеньевна было противопоказано — она бы его просто не перенесла, поэтому женщину госпитализировали сразу в отделение торакальной онкологии. Накануне операции у нашей героини произошло массивное кровотечение с падением гемоглобина до 60, в операционную ее привезли уже в гипотонии. Хирургам необходимо было проводить не плановую операцию, а уже по жизненным показаниям. Если бы кровотечение открылось у Евгении Евгеньевны не в Онкоцентре, а дома, то, скорее всего, она бы его не пережила, насколько серьезная была ситуация.

«Операция, которую мы провели Евгении Евгеньевне, довольно стандартная, — продолжает Омар Бассамович, — но, тем не менее, ситуация осложнялась сопутствующей патологией и истощенным организмом. Главная задача в таких случаях — решиться на операцию. Пациент в возрасте может перенести любой объем операции, но зачастую не может выдержать минимальное количество осложнений. Именно поэтому так важно провести оперативное вмешательство максимально осторожно и быстро. Если бы из-за каких-то хирургических ошибок у нашей пациентки случилось бы осложнение, она бы скорее всего его не перенесла. У человека 50-60 лет еще есть резервы в организме, у него есть силы, но когда пациенту 82 года, регенераторная способность тканей ослаблена, плюс истощение организма — все это риски, но мы делаем все, для того, чтобы помочь пациенту и обеспечить ему достойное качество жизни».

Сегодня каждый пожилой пациент в Онкоцентре проходит тщательное обследование не только по поводу онкологического заболевания. Уже на этапе диагностики опухоли команда кардиологов, пульмонологов, анестезиологов и врачей любых других специальностей начинает работать с человеком преклонного возраста. После 65-ти, а особенно после 80 лет, хронические заболевания есть у всех. Врачи НМИЦ Блохина делают все, чтобы не только взять под контроль онкологический процесс, но и не допустить декомпенсации других жизнеугрожающих заболеваний. В Онкоцентре лечат человека, а не болезни, которыми он страдает.

«План по приезду домой — выспаться, а то здесь не получается, — делится Евгения Евгеньевна. — А еще хочу уже полноценно поесть своей стряпни — здесь по показаниям пока ем только каши и бульоны, но дома буду пробовать котлеты! Кстати, хочу вам сказать, у меня такая операция сложная была, а болей вообще нет и не было! Соседка по палате даже сказала, что после того, как я приехала после операции из реанимации, я выглядела намного лучше, чем до нее — румяная, жизнерадостная. Спасибо моим докторам, в частности — Омару Бассамовичу. Он мой спаситель».