Публикации

Несмотря на то, что международный день хирурга принято отмечать 16 сентября, в России благодарность людям этой специальности выражают ещё и 25 ноября, в день рождения великого русского хирурга Николая Ивановича Пирогова.

Хорошая традиция и ещё одна возможность сказать "спасибо" людям, чей тяжёлый труд порой творит чудеса!

В НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина сформировалась уникальная, известная далеко за пределами страны, онкохирургическая школа. Благодаря таланту и самоотверженности Николая Николаевича Блохина, Николая Николаевича Трапезникова, Михаила Ивановича Давыдова, Ивана Сократовича Стилиди наша страна может гордиться уровнем онкохирургии.

В Онкоцентре выполняют все виды оперативных вмешательств: открытые, миниинввзивные, неинвазивные, роботассистированные, реконструктивные, органсохранные, уникальные, разработанные под конкретного пациента.

PS: на фото - руки хирургов НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина. Самые красивые руки в мире.

Фото: [id140360834|Наталия Попова]

«УКРАДКОЙ ПЛАЧЕМ, МНОГОЕ ДЕЛАЕМ СКВОЗЬ СЛЕЗЫ, НО ВСЕГДА ОСТАЕМСЯ СИЛЬНЫМИ»: РАССКАЗ ОДНОЙ МАМЫ

Сегодня, в День матери, делимся с вами историей одной из сотен мам, чьи дети прямо сейчас находятся на тяжелом противоопухолевом лечении в Детском институте Блохина.

«Моей дочке три года, она у меня очень активный ребенок и практически никогда не болела – может раза два в жизни, не больше. Полгода назад я заметила, что она начала очень часто дышать, это продолжалось двое суток – и днем, и ночью. Мы обратились к педиатру – дочку «послушали», дыхание было тяжелым, но хрипов нет – нам назначили лекарства для облегчения дыхания и отправили домой. Я делала все по рекомендации, но ее самочувствие не улучшилось вообще – тогда я решила взять ситуацию в свои руки и поехать в отделение экстренной помощи нашей республиканской больницы. Мы с дочкой приехали и уже оттуда не ушли. Дыхание моего ребенка уже не прослушивалось, правое легкое не дышало. Началась череда обследований – КТ, УЗИ, бронхоскопия… Подозрение на плевропульмональную бластому. Наши региональные доктора связались по телемедицине с Детским институтом Блохина – ответ пришел мгновенно – нас ждут. И мы с дочерью на реанимобиле поехали в Москву. Все произошло очень быстро – в четверг мы впервые обратились к педиатру, а уже в понедельник нам выполнили биопсию опухоли в Блохина.

В Онкоцентре нам сразу начали проводить химиотерапию, а по результатам гистологии у моей дочери – «саркома Юинга». Она быстро начала реагировать на лечение – уже после первого курса опухоль сократилась. Мы с дочкой здесь уже полгода – прошли 6 курсов «химии», завтра – операция по удалению остатков опухоли.

Когда мы только обратились к врачу по поводу учащенного дыхания, мыслей о плохом, тем более об онкологии, у меня не было. У моей старшей дочери проблемы со здоровьем, поэтому какое-то чутье у меня есть. А еще я знала, что ребенок не должен так тяжело дышать – понятное дело, днем дети активные, иногда даже очень – могут забегаться до одышки, но дышать так плохо ночью… Нет, это ненормально. И когда я уже приехала с дочкой в отделение экстренной помощи, врачи удивились – мол, как вы поняли, что что-то не так. Но я думаю, нужно просто быть внимательной к детям, не пропускать симптомы.

Если говорить о чувствах, то сначала у меня был шок. Словами передать такое нельзя. Хоть сразу нам и не сказали точного диагноза, но я понимала, что просто так связываться с федеральным центром не будут. Мы были среди людей, в больнице дать волю эмоциям возможности не было. Хотелось кричать, плакать, но было негде. Хотелось позвонить домашним, выразить по телефону свои эмоции – тоже нельзя, боялась их так сразу напугать. Когда мои бабушка и мама узнали о диагнозе дочки, они сильно плакали, но я хорошо помню, что у них получилось собраться с силами и поддержать – это было очень важно для меня в тот момент.

Конечно, большинство здесь меня не знает, но и у моего старшего ребенка есть проблемы со здоровьем – нам пришлось многое пройти, поэтому к тому времени, как заболела младшая, я уже научилась справляться. Есть проблема – надо решать, меня ничто не остановит. Но это не значит, что мне не бывает тяжело. Не принять диагноз своего ребенка не получится, искать виноватых – себя, еще кого-то – нет смысла. Нужно действовать, нужно спасать свою дочь.

Когда мы только приехали в Блохина, ночью я рыдала в подушку. Вообще, когда ребенок только попадает в отделение с родителем, сначала у любого взрослого шок – мамы ходят потерянные, не понимают, что происходит. Такое состояние длится дня два – это необходимо для адаптации. Те мамы, которые лежат здесь подольше помогают тем, кто только приехал – успокаивают, находят слова утешения. И еще, когда видишь, что несмотря ни на что люди живут, борются, стараются, то и сама невольно приходишь в себя. Да, здесь жизнь продолжается, пусть со своими проблемами, трудностями, но жизнь!

Больно бывает. Поначалу часто, но сейчас я уже стараюсь не позволять себе расклеиваться. Конечно, бывает, что плачу, но уже научилась себя контролировать. А первое время хотелось кричать, громко. Внутренне всегда тяжело, постоянно возникают какие-то новые проблемы, трудности. Но я чувствую, что мы двигаемся вперед.

У меня дочка маленькая, 3 года, и несмотря на болезнь, очень активная! Поэтому я могу передохнуть только когда она спит. Большая подмога в жизни сейчас – это то, как организован быт. Мне и другим мамам не надо думать о том, как постирать, где приготовить еду и так далее – все учтено.

Радость тоже есть – каждое обследование, минимальное улучшение или даже отсутствие ухудшения! В нашем случае ответ на терапию уже внушает оптимизм. Понятно, что все очень непросто, болезнь тяжелая… Но на негативных мыслях здесь никто не концентрируется, нельзя. Только вперед. Не буду скрывать, иногда руки начинают опускаться – например, в перерыве между «химиями» у дочки падают показатели, и она уходит в лихорадку. Первый, второй, третий, шестой раз… Один раз попали в реанимацию. Это страшно, страшно осознавать, знать заранее – сейчас ей снова будет плохо. Но на помощь всегда приходят врачи, у них все «схвачено», и раз за разом мы побеждаем. Очень важно осознавать, что сотни детей и их родителей находятся в самых надежных руках – это поддерживает, дает силы идти дальше.

Мамы здесь сильные. Кто-то приходит сюда сильным, а кто-то становится такой. Опять же, бывает, что в начале мама еще потеряна, ей страшно, а потом глядишь – она становится другой. Активной, где-то жесткой, мужественной. Мы украдкой плачем, многое делаем сквозь слезы, но мы всегда сильные. Только так».

ДОРОГИЕ НАШИ МАМЫ, МЫ ЗНАЕМ КАК ТРУДНО БЫТЬ СИЛЬНОЙ, КОГДА РЕБЕНОК ТЯЖЕЛО БОЛЕЕТ. МЫ ВСЕГДА РЯДОМ И ВМЕСТЕ С ВАМИ.

✅Коллегия Евразийской экономической комиссии приняла Руководство по работе с лабораторными животными при проведении доклинических исследований.

В научно-исследовательских лабораториях НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина занимаются поиском и исследованиями новых противоопухолевых препаратов и методов лечения. И в клинические исследования с участием людей передаются только те разработки, эффективность и безопасность которых были доказаны в многочисленных доклинических испытаниях в том числе с участием животных.

🐁 Возможно ли исследователям в своей работе отказаться от проведения экспериментов на животных? К сожалению, на данном этапе нет. Но именно поэтому использование всех видов животных моделей в биологических исследованиях в нашем учреждении уже давно строго регламентировано этическими принципами и разрешено только для научных задач, которые не получится решить без проведения эксперимента на животных. Кроме того, активно развиваются и применяются различные формы компьютерного и лабораторного моделирования, не требующие участия животных. Например, модели in vitro (культуры клеток «в стекле»). Но у такого метода есть вполне понятные ограничения: ученые не смогут узнать, как вещество поведет себя в живом организме, ведь клетка или группа клеток - несравнимо более простая структура, чем организм.

Потому на определенных стадиях доклинических исследований ученые вынуждены прибегать к животным моделям. Это могут быть рыбы, мыши, крысы, кролики, собаки и другие животные. Как же обеспечивается минимизация неприятных (нежелательных) воздействий на лабораторных животных?
В научно-исследовательской практике активно применяется международное правило «трех R»:
📌 Replace: замена относительно сложных видов животных более простыми.
📌 Reduce: использование минимально возможного числа животных в эксперименте.
📌 Refine: минимально болезненные манипуляции и облегчение страданий (гуманные методы обращения с животными, гуманные способы эвтаназии и предотвращение болевого синдрома).

Следуя этим правилам, в онкоцентре применяют современные технологии и оборудование в работе с животными. К примеру, уникальные аппараты КТ, МРТ и единственный в России трехмодальный ПЭТ/ОФЭКТ/КТ томограф для доклинической визуализации лабораторных животных. Это высокотехнологичное оборудование позволило нашим ученым не только улучшить качество исследований, предоставляя обширные данные о морфологических и физиологических особенностях животного, но и значительно снизить количество животных в эксперименте (правило «Reduce»), ведь появилась возможность неоднократно оценивать изменение состояния одного и того же животного, а не вводить в эксперимент новых, как ранее в классической методике.

Более того, с микрокомпьютерным томографом ученые могут сохранить высокую информативность получаемых результатов при значительно меньших дозах облучения, чем в обычных рентгенологических процедурах. Это позволяет избегать негативного воздействия облучения на стволовые клетки и костный мозг животного (правило «Refine»). Перед процедурой проводят легкую газовую неинъекционную анестезию, состояние во время процедуры отслеживают по датчикам контроля дыхания и сердцебиения. Внутри аппарата животное размещают на специально подогреваемую кроватку, потому что в самом помещении с томографом поддерживается невысокая температура, слишком прохладная для обездвиженного животного.

На современном этапе развития научно-исследовательской практики участие животных в доклинических исследованиях новых противоопухолевых препаратов и методов диагностики исключить невозможно. Потому обеспечение повсеместного внедрения строгих этических правил и следование максимально гуманным методам в работе с животными являются основополагающими принципами для наших ученых.

👨‍⚕Американские и европейские коллеги высоко оценили опыт работы специалистов НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина

Сотрудники отдела общей онкологии НМИЦ Блохина выиграли грант на участие в одной из главных международных конференции CTOS в Дублине (The Connective Tissue Oncology Society - общество онкологов соединительной ткани). Конференция проводится ежегодно среди врачей, которые занимаются опухолевыми патологиями костей, мягких тканей, кожи.

Артур Бохян, Анастасия Тарарыкова и Александр Сальков представили результаты работы своего отделения мировому сообществу экспертов. Мы поговорили с врачами о важности международного сотрудничества.

❓Какие темы обсуждались на конференции? Какое значение она имеет для профессионального сообщества?

Александр Сальков: На конференции были освещены разные направления лечения: и химиотерапевтические аспекты, и хирургический этап, и применение лучевой терапии опухолей костей и мягких тканей, иммунотерапии и различных вариантов дополнительных методов воздействия при диссеминированных саркомах. Мы, в частности, подготовили постер на тему «Применение индивидуальных титановых 3D-имплантов при реконструкции грудной стенки после обширной резекции грудной стенки».

Анастасия Тарарыкова: Это очень значимое мероприятие для специалистов, которые занимаются саркомами, поскольку на одной площадке собираются все профессионалы. Они презентуют интересные и свежие данные по исследованиям. В процессе общения с клиницистами, хирургами, химиотерапевтами, радиологами, и в особенности со многими научными сотрудниками мы придумываем и создаем новые работы и исследования. На самом деле это еще и признание нас как специалистов: даже с учетом всех политических ситуаций о нас не забывают. Сообщество зарегистрировано в Штатах, и с нами готовы сотрудничать.

❓В чем суть вашего исследования?

Александр Сальков: В постер мы включили таблицу, где были расписаны патологии 23 пациентов (хондросаркома, остеосаркома, плеоморфная саркома, лейомиосаркома).

На постере мы отобразили осложнения, с которыми сталкивались, варианты замещения и отдаленные результаты. Также мы использовали макеты со всеми этапами от проектирования до конечного импланта. Основные тезисы: количество рецидивов; количество инфекций имплантов, где потребовалось и не потребовалось повторное ревизионное вмешательство; длительность наблюдения.

Постер вызвал бурное обсуждение. С вопросами подходили коллеги из США, они интересовались вариантами фиксации, крепления имплантов. Коллеги из Испании тоже пристально изучили постер, выразили высокую заинтересованность.

Анастасия Тарарыкова: Это важное достижение для нас и в целом для российской саркомной группы. Речь шла о редких и сложных операциях, проведение которых возможно даже не во всех европейских или американских клиниках, потому что для этого нужна большая база. То есть пациенты сложные, их тяжело оперировать и вести в послеоперационный период. А самое сложное — определить, кому действительно такая операция необходима. И именно в нашем центре по данной категории пациентов набран самый большой общемировой опыт.

❓Что вы обсуждали с иностранными коллегами? Какие вопросы они задавали?

Александр Сальков: Часто спрашивали о том, кто производит изделия. Мы сказали, что их изготавливает компания «ТИОС», в которой работает команда биоинженеров, и они на основании наших клинических данных, компьютерной томографии готовят индивидуальный проект под каждого пациента, макет, где мы – врачи-клиницисты и рентгенологи – определяем границы опухолевой резекции, а затем создаем 3D-имплант. Задавали также вопросы о вариантах фиксации, о случаях самоудаления винтов и нестабильности импланта, о том, с какими осложнениями мы сталкиваемся. Мы с удовольствием поделились своим опытом.

Анастасия Тарарыкова: Хочется отметить интерес к этой работе у общемировой публики. Два года назад мы регистрировали наши исследования на сайте Clinical Trials, это поисковик, на котором можно узнать, где и какие проходят исследования. После публикации с нами связались коллеги из Южной Кореи, им было интересно и важно узнать о нашем опыте. До сих пор этот контакт налажен: у нас даже запланирован вебинар по поводу этих операций.

❓Какие основные проблемы и вызовы остаются наиболее актуальными на сегодняшний день?

Александр Сальков: Нарушение биомеханики дыхания – это первая проблема. Мы с ней сталкивались, когда делали монолитные импланты: пациент активно дышал, а такой имплант сковывал ему грудную клетку, из-за чего винты расшатывались и становились нестабильными. Потом мы начали применять многосоставные импланты, когда имплант крепится к разным частям дефекта грудной стенки и интраоперационно собирается в ране. Мы провели исследование и при помощи рентгенографии в динамике посмотрели как пациент дышит, как у него расширяется грудная клетка, как все части импланта активно параллельно участвуют в акте дыхания, имитируют движения грудной клетки. Это стало ключом к решению глобальной проблемы. Как только мы начинаем использовать многосоставные варианты замещения дефекта, мы видим, что проблема частично решается.

Анастасия Тарарыкова: Я думаю, проблема в том, что за последние 2–3 года в саркомах не происходит принципиального прорыва. Поэтому сейчас все направлено на то, чтобы грамотно собрать материал, построить исследования с правильным дизайном. Для этого важно общаться друг с другом, то есть идет тенденция к общемировому обсуждению: в клиниках разных стран может быть по несколько пациентов с одинаковым диагнозом, а в сумме их получается очень много, так что важно скооперироваться. И хотя результаты исследований, которые были показаны на конференции, не содержали принципиально новой информации, была видна направленность на то, что нужно подбирать четкие критерии к каждому исследованию, то есть делать отбор, чтобы можно было получить адекватные результаты и, грубо говоря, не скомпрометировать препарат.

❓Вы сказали о сегодняшней тенденции к общемировому обсуждению. Это составление какой-то единой концепции лечения? И значит раньше работа была построена не совсем так?

Анастасия Тарарыкова: Раньше кооперировались несколько центров, и ко всем видам сарком применяли один препарат. А потом получалось так, что он при определенных видах сарком не работает. Предполагалось, что так мы узнаем больше данных о болезни, а результаты будут эффективнее. Но это не так. Население России – 140 млн, соответсвенно, в странах ЕС больных на порядок меньше, им легче скооперироваться и у них в принципе одни и те же государственные правовые аспекты. И все же больных не хватает, то есть они без нас не могут.

❓Значит можно сказать, что появляется общемировой реестр, и чем больше там будет пациентов, которых вы делите по индивидуальным показателям, тем больше процент активных методов лечения?

Анастасия Тарарыкова: Да, и тем больше процент успеха. Залог успеха в координации, в общении и объединении материала. Мы, к примеру, как один центр можем набрать 10 больных, для нас это не проблема. А в Италии столько не наберут, потому что нет таких возможностей. Дело не в количестве исследований, а в том, насколько они структурированы.

👨‍⚕ Конкурс профессионального мастерства для молодых специалистов состоялся в Онкоцентре Блохина

На базе МСТАЦ (многофункционального симуляционно-тренингового аттестационного центра) прошел конкурс «Интракорпоральный лапароскопический и кожный хирургический шов», организованный департаментом профессионального образования. Участниками конкурса стали 12 аспирантов и ординаторов I и II года обучения.

«В настоящее время в клинической практике используется все больше различных сшивающих инструментов, – говорит доктор медицинских наук, врач-эндоскопист, руководитель МСТАЦ Михаил Тимофеев, – циркулярных и линейных, и часто хирурги считают, что можно использовать только их, но бывают ситуации, когда необходимо накладывать внутрипросветный лапароскопический шов. Для того, чтобы хирург мог справиться с подобной профессиональной задачей, мы обучаем будущих специалистов сложным мануальным навыкам».

Участники разделились на шесть команд, по два человека в каждой: хирург-оператор и хирург-ассистент. Они выполняли три смоделированные клинические задачи: лапароскопическое ушивание условной прободной язвы желудка, линейного дефекта стенки желудка после иссечения опухоли и кожный хирургический шов.

Ординаторам победа в конкурсе гарантирует дополнительные баллы для поступления в аспирантуру в НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина, а аспирантам – поддержку в участии на форумах.

Конкурсанты работали на самых современных лапароскопических стойках 3D и 4К формата с различными тренажерами и биомоделями, приближенными по фактуре к биологическим тканям человека (органокомплекс свиньи: пищевод, желудок, желчные протоки и печень).

«Наши молодые коллеги сегодня продемонстрировали не только умение наложить шов, но и владение аппаратным обеспечением (это лапароскопические стойки Olympus), владение лапароскопом и различными инструментами, в частности иглодержателем, иглоприемником, зажимом и ножницами. Совокупность этих навыков позволяет получить надежный лапароскопический внутрипросветный шов», – прокомментировал Михаил Тимофеев.

Конкурсантов приветствовали Михаил Евгеньевич Тимофеев, руководитель МСТАЦ, врач-эндоскопист, д.м.н., Андрей Михайлович Нечипай, заведующий кафедрой последипломного образования врачей, и председатель жюри Павел Вячеславович Кононец, директор НИИ КО им. Н.Н. Трапезникова, заведующий отделением торакальной онкологии, д.м.н.

Среди членов жюри были также Заман Заурович Мамедли, заведующий отделением абдоминальной онкологии №3 (колопроктологии), врач-онколог, д.м.н.; Микаэл Грантович Абгарян, старший научный сотрудник, к.м.н.; Алексей Сергеевич Шевчук, заведующий отделением онкогинекологии, врач-онколог, к.м.н; Сергей Сергеевич Гордеев, ведущий научный сотрудник, врач-онколог, д.м.н.; Михаил Дмитриевич Тер-Ованесов, заведующий кафедрой онкологии и лучевой терапии в МГМСУ им. А. И. Евдокимова, профессор, д.м.н.

Конкурс посетили и гости: Елена Владимировна Александрова, управляющая делами президента МОО «АСТИХ», она прочитала лекцию «Хирургический шовный материал». Павел Павлович Павленко, региональный представитель инновационно-производственной фирмы ООО «ППП», рассказал о наборе инструментов для конкурса, которые подготовила фирма, и Артемий Александрович Лобов, руководитель комплексных проектов «Нейро-Групп», прочитал лекцию «Ультразвуковой диссектор».

Итоги конкурса будут подведены в понедельник, 11 декабря, на утренней конференции.