В чем терапевтический эффект рождественских сказок и новогодних историй
Сказки - неотъемлемая часть культуры. Рожественские сказки и новогодние истории их разновидность. Есть версия, что они появились из фольклора - знаменитых британских Christmas carols. В европейском средневековом фольклоре существовали легенды и сказания, коррелирующие с форматом рождественских и новогодних сказок в том варианте, которые знаем мы. В русскоязычной традиции можно вспомнить колядки, традиции вертепа и раёшника. Тут можно назать и "Зимнюю сказку" Шекспира, но генетическим родоначальником жанра рождественской сказки в современном его понимании традиционно считают Чарльза Диккенса. После этого десятки крупнейших писателей различных национальных литератур внесли свой вклад в создание фонда рождественских и новогодних историй.
К слову сказать, традиционная рождественская история имеет три разновидности.
Первая - это истории с условно "плохим" концом. К ним, например, относится и знаменитый опыт Ф. М. Достоевского "Мальчик у Христа на елке". В небольшом по объему тексте показаны предсмертные грезы маленького мальчика, умирающего на петербургской улице в канун Рождества. Это очень распространенный и востребованный вариант рождественской истории. Ее смысл ужасает человека неверующего. Для христианина же такая история выглядит иначе: ненужный и неприкаянный сирота в земной жизни, мальчик обретет любовь и сострадание в вечной.
Вторая - добро побеждает, но перед этим вступает в схватку с нечистой силой, которая часто выступает невольным помощником счастью героев. Условно к историям такого типа можно отнести "Ночь перед Рождеством" Н. В. Гоголя из его первого сборника "Вечера на хуторе близ Диканьки". Нечистая сила - черт, Солоха, Пацюк - присутствует в идиллическом мире Диканьки, но ее задача не пугать или вредить, а, скорее, проказничать и шкодить. При этом первое волевое усилие главного героя подчиняет чертовщину, а потом зло (условное и комическое) и вовсе наказано и посрамлено. Истории такого типа ориентированы на мощнейший смеховой канон. Как известно, в культуре смех - средство перезагрузки мира, отменяющий любую иерархию через смешение высокого и низкого в пространстве устоявшихся социальных институтов.
Третья - торжество добра, абсолютное и бескомпромиссное. Зло в такой истории, скорее, фон. Оно реликтово и существует как часть устоявшегося миропорядка. Его задача сугубо фоновая - доброе и прекрасное на контрасте с ним выглядит еще добрее и прекраснее. Классический пример такой истории - "Двенадцать месяцев" С. Маршака. Мачеха и ее жадная дочь наказаны, но с вариантом возможного прощения, капризная королева получает жизненный урок, бедная падчерица - внушительное приданное и надежных друзей, старый профессор вознагражден тем, что естественный ход жизни не отменим даже волшебством. В общем, зло нестрашное и даже имеет все шансы осознать свою порочность и исправиться. Задача таких текстов очевидна - суггестивная функция перекрывает все остальные: читатель остается с уверенностью, что все будет хорошо.
Если говорить о терапевтическом эффекте рождественских и новогодних историй в целом - они легализуют возможность чуда в повседневной жизни. Чуда - события иррационального, не объяснимого с точки зрения формальной логики и бытовых законов. Важнейшим фактором здесь становится принципиальная привязка к календарному циклу: мы знаем, что что-то волшебное и прекрасное не должно, но может произойти в четко установленные даты. Объясненная Юнгом теория предчувствий обретает здесь новый статус: любая мелочь может быть трактована как знак, все остальное сделают воображение и общая атмосфера праздника кругом.
А еще чудо внезапно и не требует волевого усилия со стороны того, с кем оно происходит. Высшие силы, решившие, что в течение года ты вел себя хорошо, могут это оценить. Твоя задача - принять как данность.
Возможно ли такое? Конечно!! Ведь об этом написано в книге, что для отечественной литературоцентричной культуры, почти закон.
Автор текста врач-психиатр Сараев И.Д.
Источник: https://vk.com/wall-171173787_2726
Пост
№90613, опубликован
19 дек 2023
интересно
не интересно
интересно / не интересно
