Публикации

Дорогие друзья!

Если кто-то из вас принял решение помочь нашей маленькой пациентке Мирославе Дмитриевой с врождённым острым миелобластным лейкозом и стать донором гранулоцитов, ждём вас в отделении переливания крови завтра, 31 июля.

Вы спрашивали в комментариях сколько времени нужно выделить на донацию?

Примерно час уйдет на осмотр донора и забор материала для анализов. Если вы приедете завтра утром, то уже к обеду результаты анализов будут готовы. И вам сообщат о допуске к донации. Если вы подошли в качестве донора, вечером того же дня вам придется ещё раз приехать к нам для введения препарата, стимулирующего выброс гранулоцитов в кровь. На следующий день - собственно донация, которая может занять от 30 минут до 3 часов.

Напомним - мы ждём доноров со II положительной группой крови.

О том, что такое гранулоциты, для чего они нужны, почему их нельзя заготовить впрок, как выглядит процедура донации гранулоцитов и кто может стать донором расскажем в среду, 2 августа, в нашей любимой программе #детскаясреда.

Всем, кто планирует помочь Мирославе - ❤️

🔴МИФЫ ПРО РАК МОЛОЧНОЙ ЖЕЛЕЗЫ

❗Завтра, 10 августа, в гостях у Онкоакадемии для пациентов, зам.директора НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина, заведующий отделом онкомаммологии, д.м.н. Александр Петровский.

💡Вместе с Александром Валерьевичем разберём популярные мифы о раке молочной железы:
⚪Если у меня рак, я умру?
⚪Импланты могут спровоцировать рецидив?
⚪Правда ли, что поздняя беременность провоцирует рак, а фиброаденома является предраковым состоянием?

✨На эти и другие вопросы ответим завтра в эфире на странице во ВКонтакте в 12.00:
https://vk.com/publicn.n.blokhincrc

🤝При поддержке ООО «Новартис Фарма»

❗️«БОЛЕЗНЬ – ЭТО НЕ ПАУЗА»: 20 ЛЕТ РЕМИССИИ

«Меня зовут Лена, в этом году мне исполнилось 40 лет. Я многодетная мама и на все руки мастер! Сама обучаю своих детей, слежу за домом, шью, вяжу, придумываю премудрости для семьи. Свободного времени у меня не много, но и его стараюсь проводить с пользой – постоянно чему-то учусь».
 
В августе 2003, когда Лене было 20 лет, она поехала на море в отпуск и через неделю после возвращения в Москву у нее заболело колено – даже минимальное сгибание вызывало неприятные ощущения. Сначала Лена пошла по врачам через рекомендации знакомым, ей сделали несколько рентгенов, прописали разные мази, сделали уколы – ничего не помогало, нога болела все сильнее, особенно по ночам.
 
Спустя несколько месяцев один из обезболивающих препаратов все же помог, дискомфорт в ноге утих, но как только Лена перестала его принимать, сильные боли возобновились. Нога к тому времени уже перестала сгибаться, ходить как раньше уже стало невозможным. Однажды Лена упала, и как позже выяснится, сломала коленный сустав. Тогда наша героиня решила обратиться в районную поликлинику, где врач внимательно осмотрел ее, назначил физиотерапию, но сказал обязательно показаться через несколько дней. Спустя неделю стало очевидно, что лечение не помогает и доктор отправил девушку на обследования в больницу.  В крупной клинике Лену хотели оперировать по поводу сломанного колена, но перед этим направили на очередной рентген, после которого Лене сообщили, что ей нужно ехать на консультацию в Онкоцентр на Каширке.
 
«Я знала, что такое Онкоцентр, – говорит Лена, – но тем не менее ни в начале болезни, ни в последующем у меня не было ощущения, что я болею чем-то смертельным или что я умираю. В свои 20 лет я знала, что такое химиотерапия, что она бывает “красной” и “белой”, знала про выпадение волосы. Мой папа умер от рака кишки, бабушка умерла от рака шейки матки, еще кто-то из семьи и близких болел, но на свой счет я эту болезнь никогда не воспринимала, не боялась ее».
 
На консультации врачи Блохина сразу увидели, что Лена пришла “по адресу” – госпитализировали, сделали открытую биопсию и в тот же день назначили химию. Через 10 дней пришел результат гистологического исследования – “хондросаркома”. Благодаря первой “химии” у Лены перестала болеть нога, она наконец-то начала спать спокойно – до этого ее мечала постоянная бессонница из-за сильного болевого синдрома, иногда, чтобы ощущения немного поутихли Лена спала в ванной.
 
«На вторую “химию” и я уже бежала “вприпрыжку”, ведь я знала, меня избавят от болей! Из-за лечения у меня были плохие показатели крови, так что меня периодически госпитализировали, чтобы более-менее привести в порядок. По своим ощущениям не помню, чтобы мне было очень плохо – лежишь и лежишь, ну кровь из носа пошла и ладно… После второго курса химиотерапии у меня начала “спадать” опухоль с мягких тканей, нога наконец перестала быть огромной, но после третьей “химии” у меня  нашли метастазы в правом легком, лечение поменяли – в итоге провели 5 курсов. Сделали эндопротезирование, а затем операцию на легком – вырезали долю.
 
30 декабря 2004 закончилась последняя химия, но тогда я об этом не знала. Пришла на очередной курс, легла на койку и тут ко мне заходят два врача оба встают по стороны моей кровати берут меня за руки и говорят – “Мы тебе пришли сказать…”, я думаю –“ну неужели, я умираю, не может быть!” Но нет, оказывается, “химий” у меня больше не будет – будет две операции на легких. Я обрадовалась – хоть какой-то экшен, операции для меня воспринимались как что-то интересное, в отличие от унылых “химий” – лежишь, за окном метель, а тебя тошнит…»
 
В феврале 2005 Лене вырезали долю левого легкого. И отпустили на контроль. Прошло уже почти 20 лет, как наша героиня здорова – в Онкоцентр она приезжает только по поводу своего протеза.

«Скоро будем с эндопротезом отмечать наш юбилей совместной жизни! – смеется Лена – Вначале было страшно, ведь даже к зубному нужно ходить с осторожностью из-за риска инфекций, простужаться боялась, но сейчас этот страх ушел.
 
Как только у меня заканчивался очередной курс лечения и показатели крови приходили в норму, я шла гулять и веселиться. Конечно, в разумных для своего состояния пределах!  Встречалась с друзьями, всегда использовала возможность куда-нибудь рвануть. Онкоцентр не вызывал у меня никаких отрицательных эмоций, вокруг все улыбались, у меня были молодые врачи, атмосфера не была угнетающей. Болезнь – это не пауза в жизни. Конечно, в начале у меня были тревожные мысли, но я приняла решения продолжать жить. Я никогда не скрывала свои эмоции и не прятала чувства в себе. Если мне плохо или больно – мне плохо и я плачу, если я счастлива – буду смеяться и радоваться. Не вижу причин закрываться и переживать все внутри – для меня легче быть открытой ко всему!»

🗺️Русское географическое общество представляет уникальные архивные документы Золотого фонда в НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина!

❓Знаете ли вы, в честь кого геолог, минералог и географ Эрнст Гофман назвал самый северный горный массив на Полярном Урале, «круто падающий в тундру», и его высшую точку? Кто ввёл в науку понятие «Мировой океан»? А на какую хитрость пошёл Гомбожаб Цыбиков, чтобы попасть в тибетскую Лхасу – самый закрытый город мира, куда не пускали иностранных граждан?

На эти и другие «географические» вопросы ответит выставка «Золотой фонд Русского географического общества», которая открылась 18 августа, в День географа, в НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина.

В экспозиции представлены редчайшие архивные документы, которые расскажут о деятельности великих русских путешественников и РГО. Так, на выставочных полотнах можно увидеть различные фотографии, книжные и картографические издания и карандашные наброски, отражающие экспедиционную и научную деятельность великих географов в разные исторические эпохи становления географической науки.

❗️«РЯДОМ БЛИЗКИЕ – ЗНАЧИТ, НАДО ЖИТЬ»

Сегодня мы расскажем сразу о двух пациентках: обеим по 86 лет, обе – всегда вели активный образ жизни, много трудились, а сейчас – воспитывают любимых внуков. Наши пациентки попали в Онкоцентр практически одновременно, с одним грозным диагнозом – «рак желудка».

В молодости Наталья Дмитриевна работала в художественном фонде РСФСР – организовывала первый съезд Союза художников СССР, затем трудилась в Минкульте, но главная страсть ее жизни, с улыбкой признается Наталья – дизайн одежды: «Я делала одежду ”прет-а-порте” для народа! Ведь так чудесно, когда люди красивые и довольные. Особенное внимание уделяли дизайну платьев для старшеклассниц – в прошлом возможности были равные, но, конечно, каждой хотелось выделиться даже на выпускном вечере! Идей у меня до сих много, несмотря на мой серьезный возраст!» Сейчас Наталье Дмитриевне 86 лет, и она только что перенесла непростую операцию в Онкоцентре Блохина по поводу рака желудка.

«Пациентка обратилась в поликлинику по месту жительства с жалобами на ноющие боли в желудке, – комментирует Иван Авдюхин, врач-онколог отделения абдоминальной онкологии Блохина. – У Натальи Дмитриевны беспричинно снизился аппетит, она сильно похудела – все это типичные симптомы большой опухоли в желудке. Но чаще всего поначалу наши пациенты связывают дискомфорт либо с гастритом, либо с обострением язвы, обращаются по этому поводу к гастроэнтерологу, который и назначает гастроскопию. Наталье Дмитриевне быстро поставили верный диагноз и практически сразу дали направление к нам – в нашем отделении большой опыт лечения возрастных пациентов, поэтому полное обследование она тоже прошла у нас. С 2017 года врачи нашего отделения ведут проспективное базу данных больных раком желудка: из 1547 пациентов 40 – контингент старше 80 лет. Это довольно большая когорта, тогда как средний возраст наших пациентов – 64 года».

«Наш учитель, Михаил Иванович Давыдов, говорит, что пожилые пациенты выдерживают любой объем операции, но не переживают малейших осложнений, – объясняет Алексей Калинин, к.м.н., старший научный сотрудник отделения абдоминальной онкологии Блохина. – Именно поэтому операция должна проходить без осечки, необходимо выполнить вмешательство максимально деликатно, качественно и без ущерба онкологическому результату. У таких больных особенно важен мультидисципланарный подход – когда и анестезиологи, реаниматологи, кардиологи, хирурги, реабилитологи, медицинские сестры и санитарки – все специалисты сообща занимаются лечением пациентки. В лечении таких пациентов мелочей не бывает, собственно говоря, как и в лечении всех наших пациентов. Например, имеет значение получает ли пациент до операции дополнительное специальное сбалансированное питание, пьет ли человек в день перед операцией, готовит ли он кишечник или нет, как удаляют волосы в зоне операции – важен каждый нюанс! Успех лечения состоит из множества “кирпичиков”».

Диагноз «рак желудка, III стадия» стал для Натальи Дмитриевны шоком – у нее никогда ничего не болело, в свои 86 лет она чувствовала себя прекрасно и вела активный образ жизни. Слова о злокачественной опухоли просто не укладывались в голове ни у нашей героини, ни у ее родных.

Нелле Михайловне тоже 86 лет, она живет в Малаховке, небольшом поселке в Подмосковье. Всю жизнь она работала мастером-строителем, а после выхода на пенсию все свое время посвящает внукам. Пару месяцев назад Нелла Михайловна вышла из дома в магазин, прошла несколько шагов и вдруг почувствовала себя нехорошо – вернулась домой. На следующий день ситуация повторилась, а еще через день обеспокоенные родственники вызвали скорую. На обследовании в больнице женщине сделали гастроскопию и нашли опухоль.

«Нелла Михайловна приехала к нам с диагнозом «рак желудка», – продолжает доктор Калинин. – Мы с коллегами полностью обследовали ее и обсудили на мультидисциплинарном консилиуме с участием хирургов, химиотерапевтов, рентгенологов, радиологов, анестезиологов, кардиологов, реаниматологорв и, конечно же, родственников пациентки. Проведя диагностическую лапароскопию и взяв смывы, мы выяснили, что отдаленных метастазов нет. Сама операция прошла гладко – мы удалили часть желудка, а также выполнили лимфодиссекцию в стандартном объеме и отправили материал на исследования нашим патоморфологам – они смогут дать информацию о стадии опухоли. Уже после получения результатов послеоперационной гистологии мы будем говорить о необходимости дальнейшего лечения».

«Из болезней – мне удаляли желчный, – делится Нелла Михайловна, – больше ничего меня не беспокоило, а тут привязалась эта ерунда. Но я не испугалась – а чего бояться-то? Сейчас мне зонд, кстати, снимут – какое счастье! Здесь мне нравится, все внимательные. Чувствую себя неплохо, сама хожу, хотя прошло всего два дня после операции. Вчера гуляла с дочкой по отделению, скоро она придет – снова будем ходить под ручку! Дома меня окружат заботой, делать ничего не дадут, но я буду стараться поскорее встать на ноги. Будем расхаживаться, ну а как же!»

«Так хочется еще пожить немножко, – продолжает Наталья Дмитриевна. – Все произошло так быстро… Перед операцией было немного не по себе, но дрожать или плакать я не стала. Как будет, так будет – все ведь от Бога идет. Главное, чтобы были хорошие врачи, а уж с этим мне точно повезло! Как проснулась после наркоза, никаких болей не было, но пить и есть пока нельзя. Мои дочка с внучкой – моя надежда, они говорят мне – “Бабуля, надо пережить это! Бабуля, ты не волнуйся, мы рядом”. Мои родные – вот, кто сейчас имеет значение. Я еще хочу побыть с ними, немножко вложить своей любви, внимания в них. Рядом близкие – значит, надо жить».

Наталья Дмитриевна всегда внимательно относилась к своему здоровью, поэтому у нее не было серьезных сопутствующих заболеваний, но возраст ограничивал врачей в проведении лекарственного лечения из-за возможной кардио- и нейротоксичности. К тому же, в таком почтенном возрасте резервов для борьбы с побочными эффектами химиотерапии уже намного меньше – в случае нашей героини оперативное вмешательство стало единственным методом лечения.

«Во время диагностической лапароскопии мы выявили признаки врастания опухоли в поджелудочную железу, – говорит Иван Геннадьевич. – Во время операции мы планировали удаление желудка, резекцию поджелудочной железы и удаление селезенки, поэтому мы предварительно привили пациентку от пневмококка. Опухоль была довольно большая, но в итоге нам удалось удалить желудок с небольшим участком поджелудочной, но при этом сохранить большую часть железы и селезенку – это лучший объем операции, который мы могли представить конкретно в это клиническом случае. Причем это без ущерба радикальности операции».

После операции прошло несколько дней – Наталья Дмитриевна и Нелла Михайловна чувствуют себя хорошо, никаких осложнений нет. За ними, как и за всеми пациентами отделения, ведется тщательное наблюдение. Совсем скоро наших героинь выпишут домой – к любимым семьям.

«Хочу подчеркнуть, что возраст – не противопоказание, – резюмирует Алексей Евгеньевич. – Кто-то считает, что сильно пожилому человеку уже нет смысла проводить операцию или вообще лечить. Но мы не знаем, сколько человеку осталось жить, и уж точно не мы это решаем. Мы лечим людей любого возраста. Конечно, мы учитываем сопутствующие патологии. Мы оперируем пациентов и 92, и 96 лет. Скажу так, в возрасте 86 лет пациент может быть в лучшем состоянии и вести намного более активный образ жизни, чем другой человек в 50. У всех разный организм, его «изношенность» и слабые места тоже разные. Для нас возраст не является ограничением для проведения хирургических вмешательств».